— После… я, наверное, брошусь в пропасть без парашюта. Вообще чудо, что мы еще здесь — на свободе. Хочу закончить все так, как началось. Ну ты знаешь — броситься и все — и пока.
— Ты знаешь, меня придется в пропасть пихать — я не смогу сама. Не знаю, не думала…
— Не волнуйся, я тебя подтолкну.
— Слушай, может в агенство France Press сообщить? «Они бросились в пропасть без парашюта». И пускай печатают, уроды.
— Да, можно об этом подумать.
Посмотрел в отсутствие жены (она не любит подобные драмы/триллеры/мочилова) французский фильм «Baise Moi» (по-русски — «Трахни меня»). Типа, авторское кино и все такое, но, как мне кажется, если бы половые органы актеров не показывали бы так часто крупным планом, это авторское кино вполне могло бы стать более чем массовым — типа приснопамятной «Танцующей в темноте» (кстати, манера съемки абсолютно аналогичная, хотя кто ее только не использовал в последнее время…). Впрочем, если отвлечься от упомянутых половых органов, а также от общей кровавости, то исходные причины и посылки ленты окажутся более чем вторичными. Собственно, примерно из того же места образовался в свое время мой же старый подростковый рассказ «Nop». Это вообще очень благодатная тема — асоциальность личности, которая исторгла себя из социума (ну или социум ее из себя исторг — это уже не суть важно). Ну в самом деле — если в человеке 30% личного и 70% социального, то разве стоит удивляться, что будучи лишенным этих 70% человек полностью перестанет соотносить свое поведение хоть с какими-то нормами морали и общества в целом? А даже если что-то и будет соотноситься, то исключительно потому, что эти соотносящиеся моменты свойственны непосредственно его личности, а социум тут опять же не при чем…
Но это лишь полдела. Полную свободу человек получает тогда, когда на все вышесказанное накладывается еще понимание и принятие неизбежности смерти (что, кстати, не исключает ее страха). Именно так — понимание и принятие. Вот тогда уже действительно нечего терять, а жалеть было нечего еще с момента расставания со всем социальным…
Фильмов и книжек таких — пачки. Причина скорее всего в том, что для любых креативных персон изначально характерна большая пресловутая асоциальность, ну а художники все такие — «что вижу, то пою». Так что единственное, что нам остается — искать те произведения, где личности героев больше всего импонируют нашим, а потом смотреть за тем, как и какой дорогой они идут в пропасть. В подавляющем большинстве случаев дорога одна и заканчивается она обычно с потерей героем какого-либо куска этой самой своей личности, после чего дальнейшее существование теряет смысл и герою остается реализовать озвученное выше отношение к смерти на практике… Применительно к обсуждаемому фильму сие происходит со смертью одной из героинь, без которой вторая уже цельной личностью не является. Се ля ви, так сказать.
Однако же, какие-то душевные струны вся эта казалось бы банальная ситуация все-таки затрагивает. И вполне очевидно почему — каждый хоть раз в жизни представлял себя (не в положительном смысле в аспекте желания, а просто в рамках приходящих в голову абстрактных мыслей) одиноким «степным волком», лишенным человеческих ценностей и знающим, что жить ему осталось недолго. Ну и с пистолетом в руке, ясное дело.